Люди добрые

Алёна пришла к нам с просьбой о помощи, – говорит начальник сектора молодёжной политики Н.В. Круглова. – Выслушав её, мы поняли, что одной этой девушке со своими проблемами не справиться, и мы должны эту помощь организовать. Пришлось и в коммунальное хозяйство с Алёной идти, чтобы решить вопрос задолженности, и субсидию помогать оформлять, и гражданство на ребёнка. Как всегда нас поддержали волонтёры из ДДТ, которые напечатали и развесили объявления о том, что слабовидящей молодой маме с ребёнком требуются мебель, вещи, игрушки, продукты. И люди откликнулись, стали приносить для Алёны то, что могли. Одели её и ребёнка. Александра Николаевна Кукушкина отдала свой телевизор, появились и шкаф, и диван, и продукты. Заведующая отделом культуры, информационного обеспечения и молодёжной политики Лариса Евгеньевна Кабешева выделила транспорт, а Сергей Алексеевич Зайцев перевёз мебель к Алёне на квартиру. Быт наладился, и молодая мама снова начала улыбаться.
Мы отправились в гости к Алёне Черновой, судьба которой так взволновала уренцев. Она встретила нас на пороге своей новой квартиры, пригласила пройти.
На кухне пока ещё нет стола, но на газовой плите варится в кастрюльке суп, в углу – старенький холодильник, на шкафу – микроволновка. В комнате чисто, детская кроватка, шифоньер, тумбочка с телевизором, диван, детские игрушки. Алёна приглашает присесть и, отвечая на наши вопросы, без утайки рассказывает о своей жизни.
– Мне было два года, когда умер отец. Мать пила, поэтому меня у неё изъяли и отдали под опеку. До 14 лет меня воспитывала Валентина Александровна Тиховодова, которая относилась ко мне, как к дочери, с любовь, но требовательно и строго. Это она устроила меня учиться в Нижегородскую школу для незрячих и слабовидящих детей, учила следить за порядком, мыть посуду, готовить. Я звала её мамой и очень любила. Она бы никогда меня не оставила, если бы я сама того не захотела. Сотни раз я потом жалела и каялась, что в 14 лет ушла от мамы Вали, потому что захотела свободы. Меня взяли под опеку в другую семью, и там, лишённая того, что имела, я узнала цену этой свободы.
После того как в новой семье пьяная «мама» избила меня и постригла наголо, я оказалась в Варнавинском детском доме. Закончила там 9 классов, потом выучилась на штукатура. Директор детского дома посоветовала мне учиться дальше, и я поехала в Семёновский художественный лицей осваивать профессию резчика по дереву. Помню, что на вокзал меня провожали всем детским домом.
В Семёнове я познакомилась с молодым человеком. Жили с ним два года, сначала у его родителей, потом снимали квартиру. Однажды сильно поссорились, и я от него ушла. Вернулась в Урень к своей приёмной матери, и она снова встретила меня, как дочку.
С будущим мужем, Олегом, мы познакомились в электричке, он почти сразу предложил жить вместе. Я согласилась, а когда поняла, что с человеком, который много пьёт и мало работает, жизни не получится, была уже беременна. Его мама требовала, чтобы я сделала аборт, а мы пошли в ЗАГС и расписались. Родился Мишенька, надо было его кормить и одевать, а Олег всё не работал.
Взяв ребёнка, я снова приехала к маме Вале, и она снова меня приняла.
– Ладно, говорит, Алёнка, проживём как-нибудь, а сыночка твоего я помогу вырастить.
Она-то и начала хлопотать, чтобы квартиру мне дали. А потом и тётя Света – мама первого гражданского мужа – обо мне хлопотать стала. Это благодаря ей мне квартиру как сироте дали. В сентябре мы с сыном в неё заселились. Миша в садик пошёл. Мама Валя нашла мне работу технички в магазине. 7 000 моей пенсии и 1 300 подработки на то, чтобы за квартиру и за садик заплатить и купить кое-что из продуктов, хватает. Конечно, хотелось бы найти более оплачиваемую работу, обошла все организации, но никуда не берут.
– А как же инвалидность?– спрашиваю я.
– У меня третья группа, она рабочая. Могу работать по специальности штукатура и резчика по дереву.
– Муж-то помогает?
– Развелись мы с ним. Он не работает и сам себя не кормит, какие с него алименты?
Алёне 22 года, а она, словно наивная девочка с добрым сердцем и открытой душой. Для неё даже за свет заплатить – проблема, не говоря уж об оформлении каких-либо документов. Неизвестно, что бы с ней вообще было, если бы не люди добрые да её «золотая» мама. Она хоть и приёмная, но в сотни раз лучше родной.
– Надо было мамы слушаться, – говорит Алёна.
А мы тут же с ней соглашаемся. Действительно, сколько испытаний прошло бы мимо, если бы Алёна поступала так, как поступает в своей жизни Валентина Александровна Тиховодова.
Есть ли у милосердия имя? Чаще всего люди, которые помогают от чистого сердца, своего имени не называют. Мы тоже не будем перечислять имена всех людей, которые помогли Алёне Черновой и её маленькому сыну. Скажем только, что она благодарит каждого, кто озарил её жизнь лучиком своего доброго сердца.
Впрочем, весь мир узнал, что у милосердия есть имя, когда при крушении самолёта, летевшего с гуманитарной миссией в Сирию, погибла доктор Лиза, и вся Россия скорбила по женщине, которая организовывала хосписы, лечила бомжей и убогих, на руках выносила из горячих точек изувеченных людской злобой детей.
Татьяна Журавлёва.
Фото автора