Время подумать, или великая тайна жизни

Портрет жены

Анастасии Ивановны не стало в 2016 году, но ведь даже смерть не в силах вычеркнуть из жизни любимого человека, ставшего твоей второй половиной. Настя была родом из деревни Средней Ворошиловки Уренского района. В 1942 году, когда отец погиб на фронте, ей всего 10 лет было. И голодно, и надеть нечего, но школу упорная девчушка не бросила. После окончания четырёх классов в родной деревне стала ходить в Уренскую среднюю школу №1. Мечтала стать врачом и поступила в Пермское медицинское училище. Это был 1949 год. Мама её работала за трудодни, кроме картошки да творога, дать было нечего. Настя все шесть лет училась на отлично да ещё и подрабатывала.

С дипломом санитарного врача её направили работать в посёлок Юргу Тюменской области. В то время он был больше похож на деревню, в которой у девушки ни родных, ни знакомых не было. Затосковала Настенька. Виктор чувствовал это по её письмам. По законам того времени нужно было отработать три года или выйти замуж, чтобы вернуться на родину. Виктор предложил Настеньке руку и сердце, и она согласилась. В феврале 1956 года это было. Взял отпуск, купил билет до Тюмени, доехал до Юрги. А там магазин есть, а хлеба не купишь. Только по записи 600 граммов на человека. Он – детина здоровый, 182 см ростом и весом 80 килограммов. Вроде и стыдно, но всю Настину пайку за один присест съедал. В ЗАГС пошли, заявление подали, а там говорят: зарегистрируем через месяц. Какой месяц, если отпуск уже кончается? Купил сотруднице ЗАГС килограмм шоколадных конфет, уговорил, и расписали через неделю. Свадьбу сыграли. У невесты единственное платье – в нём и на работу, и в ЗАГС. Но всё равно радостно было!

Мясо в то время в Юрге было дешёвое. Коров кормить было нечем, зимой бригаду колхоз собирал и отправлял с топорами на болото – осоку рубить на корм скоту. А от такой кормёжки коровы падают. Подвяжут их во дворе к матице верёвками, вроде как держатся. А которая упадёт – под нож пускают. Купили они этого мяса по 13 рублей за килограмм, в мясорубку перекрутили и налепили пельменей две тысячи штук. Всей больницей гуляли.

После свадьбы говорит Настенька: «Ты, Виктор, на работу домой поезжай, а я пока здесь останусь, хоть на одежду себе заработаю». Упорная была девушка, особо не поспоришь. Уехал, а она только в июле приехала, и то благодаря тётке, которая штурмовала её письмами: «Не приедешь – уведут мужа».

Врачебные будни

Виктор Михайлович тепло улыбается. Видный он был в молодости, девки на него всегда заглядывались. Да только ни одна из них не могла сравниться с его Анастасией Ивановной ни по уму, ни по красоте, ни по трудолюбию.

Приехала Настенька, привёл её Виктор в дом своих родителей, которые в Усте жили. Вакансии врача в районе не было, но вскоре узнали, что отработавшая три года доктор Устанской больницы уезжать вздумала. На её место в 1956 году Анастасия Ивановна и устроилась. Больница была очень маленькая, расширения требовала. В то время из-за отсутствия лесного фонда начали повсеместно закрываться лесозаготовительные участки. Вот директор Устанского леспромхоза Николай Гаврилович Байчиков и предложил отдать под больницу большой барак в Первомайке. Разобрали его, перевезли, а ответственность за строительство возложили на Анастасию Ивановну. Сутками на работе пропадала, но новую больницу в Усте построила. В районе её заприметили, и когда в 1966 году встал вопрос о назначении главврача в Уренскую ЦРБ, приехал к ней председатель райисполкома Александр Акимович Морнов и попросил, чтобы она районное здравоохранение возглавила. А тогда ведь как было: партия доверие оказывает, значит, отказываться не имеешь права.

Виктор Михайлович и сам член партии с 1950 года. Целый год за Анастасией Ивановной по утрам в Усту машина скорой помощи приезжала, чтобы отвезти её на работу в Уренскую больницу. Больница в то время состояла из одного каменного да нескольких деревянных зданий. Дорог не было, грязь кругом, для прохода – два деревянных тротуара. Вот жене его и пришлось решать не только лечебные, но и хозяйственные вопросы. Через год квартиру недалеко от больницы на улице Контак ей дали, на дорогу время уже не уходило, но на работе главный врач пропадала не меньше. Строились новые корпуса больницы. Чтобы решить проблему кадров, Анастасия Ивановна организовала на базе больницы школу медицинских сестёр. Благо, с детьми – Олегом и Натальей – всегда оставалась бабушка.

Самоотверженная тёща

Виктор Михайлович с благодарностью думает о тёще. Александре Григорьевне всего-то 45 лет было, когда она бабушкой стала. В 1957 году родился у них с Анастасией сын Олеженька. Роддом тогда в том самом здании был, где морг теперь. Они тогда в Усте жили. Дорог хороших тогда не было, автобусов тоже. Ночью у жены схватки начались, оделись и на вокзал пошли к Кировскому поезду. Думали, только бы по дороге роды не начались. В Урень приехали, жену в роддом определили, а ему до обратного поезда ещё два часа. По шпалам той же дорогой, но уже пешком, возвращался Виктор в Усту.

Отпуск по уходу за ребёнком тогда всего 40 дней был. Вот их Настенька сыночку и посвятила, а дальше на работу выходить надо. Что делать? На выручку пришла мама Анастасии Ивановны, которая дом и работу в деревне бросила и вместе со своей младшей дочерью Юлией перебралась к Макаровым. Юленька на медсестру выучилась на тех самых курсах, которые на базе Уренской больницы организовала Анастасия Ивановна, работать стала, замуж вышла. А Александра Григорьевна прожила с ними до конца жизни. Детей нянчила, еду готовила, огород сажала, дом убирала. Исключительно добрая была женщина и самоотверженная. Если бы не она, какие там трудовые успехи?!

Анастасия Ивановна 23 года работала главным врачом Уренской больницы. Благодаря её настойчивости, упорству, удивительному милосердию и заботе о людях здравоохранение в Уренском районе развивалось успешно. Были построены поликлиника и хирургическое отделение. Много внимания уделялось борьбе с инфекциями, профилактике различных заболеваний. За успешную работу Анастасия Ивановна получила звание «Заслуженный врач РСФСР» и была награждена орденом «Знак Почёта».

У истоков энергетики

На фоне такой женщины собственные достижения кажутся Виктору Михайловичу очень скромными, хоть он и немало потрудился над становлением энергетики в Уренском районе. В 1967 году пришёл работать в Уренские электрические сети, которые обеспечивали электричеством шесть северных районов. В Урень свет от Горьковской РЭС поступил 1 ноября 1963 года, работала подстанция, прокладывали электролинию на Ветлугу. Работники предприятия старались трудиться как можно эффективнее, чтобы в каждом населённом пункте вспыхнула лампочка Ильича. Опыт работы в энергетике у Виктора к этому времени имелся. Сначала шестимесячные курсы электромехаников в Шарье на отлично закончил, потом Муромский энергетический техникум. В Усте на лесозаводе трансформатор устанавливал. Здание школы освещала дизельная электростанция. Свет от неё был до такой степени тусклым, что ни читать, ни писать невозможно было. Вот он и предложил объединить дизельную электростанцию с леспромхозовским локомобилем в одну параллельную систему. Расчёт сработал, проблема освещения была решена, причём не только в Устанской школе…

В.М. Макаров встаёт, подходит к окну. Отсюда хорошо видно территорию родного предприятия. Теперь это три каменных двухэтажных корпуса, а раньше была одна маленькая контора. Жилой фонд строился с конца шестидесятых. Виктор Михайлович с 1969 по 1988 год работал заместителем директора. Директорами были сначала Юрий Васильевич Ярков, а с 1975 года – Альберт Васильевич Кудрявцев. Не просто давалось это строительство. Жильё работникам строить надо, а денег взять неоткуда. Вот и экономили на капитальном ремонте электролиний. За последнюю трёхэтажку директор Альберт Васильевич Кудрявцев восемь выговоров получил, а он как заместитель – семь. А за выговор премии лишали. То есть зарплата на 33 % каждый месяц таяла. Виктор Михайлович машинально начинает разговаривать сам с собой:

– Дом построили, приезжаем к областному начальству, молодцы, говорят. Ну, мы и спрашиваем: «Зачем тогда выговоры давали?» Управляющий «Горэнерго» Виктор Николаевич Биткин объясняет: «Знали бы вы, ребята, сколько лет я никаких премий не получаю. Но ведь без этого мы бы никаких домов ни в одном районе не построили». Так вот и строили: и этот, и много других. Целый микрорайон вышел.

В одном из этих домов уже 46 лет живёт В.М. Макаров.

В 1988 году подошёл пенсионный возраст, и надо было выбирать: уходить или оставаться. Получать зарплату и пенсию в то время могли только представители рабочих специальностей. И В.М. Макаров стал электромонтёром, чтобы иметь возможность помогать детям и внукам. Олег к тому времени уже закончил сельхозинститут, три года по распределению отработал главным агрономом совхоза в Новгородской области, отслужил в должности командира танка два года в Германии, работал агрономом в Никитине. Женился, родились два сына. Затем Олег Викторович много лет был главным агрономом управления сельского хозяйства в Уренском районе. Дочь Наталья окончила Горьковский мединститут, работала врачом-инфекционистом в Уренской ЦРБ. У неё в семье подрастали две дочери.

Внуки и внучки выросли и разъехались, сын умер, опорой в старости стала для Виктора Михайловича дочь Наталья, радостью – правнуки, общаться с которыми чаще всего приходится по телефону. Самого младшего из правнуков, своего полного тёзку Виктора Михайловича Макарова, которому сейчас чуть больше года, прадедушка видел только на фотографиях. Оба внука В.М. Макарова – Михаил и Виктор – работают в Москве; Миша – в торговле, Виктор – в энергетике. У первого трое детей, второй ещё не женат. Трое детей и у внучки Кати, семья которой сейчас живёт в г. Бор. Младшая внучка Светлана живёт в Сочи. Совсем недавно приезжала вместе с маленькой дочерью. Дом в те дни наполнился шумом и счастьем.

Отцовские медали

Виктор Михайлович задумывается о счастье. Было ли оно в его жизни? Конечно, было! Несмотря на холодное и голодное военное детство. Родился он в 1928 году в деревне Непогодихе Варнавинского района. Отец, Михаил Севастьянович Макаров, был председателем колхозной коммуны. В прошлом – моряк, служивший на императорской яхте «Штандарт», которая была плавучим домом Николая II и его семьи. М.С. Макаров получил свою первую медаль за спасение утопающего во время несения службы. Следующая страница его военной биографии связана с легендарным крейсером «Варяг», на котором он был комендором (командиром пушки). Это было в 1916 – 1918 годах. Россия выкупила у Японии поднятый со дна моря «Варяг», затопленный не сдавшимися русскими моряками во время неравного сражения с японской эскадрой возле Порт-Артура в 1904 году. Вновь набранная команда «Варяга» получила приказ доставить корабль из Владивостока в Питер. В условиях первой мировой войны сделать это было крайне сложно. Во время перехода через Средиземное море начался шторм. Волны были большой высоты, непонятно каким образом командор Макаров разглядел среди этой бушующей стихии перископ немецкой подводной лодки. Тщательно скрывавшийся вражеский корабль удалось уничтожить. За это командир М.С. Макаров получил медаль.

Морские подходы к Петрограду были заминированы. Для разминирования нужны были минные тральщики, которые Россия закупила в Америке. Доставить их должны были моряки с крейсера «Варяг». Путь лежал через Англию. Прибывший в Ливерпуль корабль окружили миноносцы. Англичане требовали возвращения долгов Временного правительства. Ленин чужие долги возвращать отказался. Команда «Варяга» оказалась в заложниках на четыре долгих месяца.

В итоге англичане корабль конфисковали. В Америку сошедшая с «Варяга» команда добиралась пассажирами на чужом судне. Там русским морякам пришлось восемь месяцев ждать обещанных минных тральщиков, а их так и не дали. Команде «Варяга» предлагали остаться и получить американское гражданство. Но русские, прослышав, что в России крестьянам раздают земли, всеми силами стремились на родину. Возвращаться пришлось на чужих кораблях. Сначала в Японию, затем на Дальний Восток. А оттуда на поезде полтора месяца с боями добирались до Петрограда.

В деревню М.С. Макаров вернулся около 1920 года. Женился на тихой работящей девушке Александре Кузьминичне. В 1922 году у них родилась дочь Валентина. Оба работали в коммуне, где всё было общим, а то, что выращивали, делилось по едокам. У Макаровых едоков было трое, а у кого-то 11 – 15. Сколько ни трудись, всё равно от нужды никуда не деться. А тут как раз в стране ввели НЭП – новую экономическую политику для восстановления народного хозяйства, разрушенного во время первой мировой войной. Отчаявшись, отец бросил созданную им коммуну и уехал в Рыбинск, где устроился плотником на ГЭС. Баржи строил и хорошо зарабатывал. Жена с дочкой и сыном остались в деревне, им и отправлял все деньги.

В большой пятистенный дом Макаровых стали часто наведываться представители советской власти. Все налоги заплачены, а им всё неймётся. Сундуки вскроют, половики, полотенца, одежду и обувь выгребут, и нет на них никакой управы. Не стерпел Михаил Севастьянович, сорвался с работы. Собрал жену и детей, погрузил на телегу самое необходимое и перевёз в Атазик, где люди заготовкой леса деньги зарабатывали. Оставшийся без хозяев дом сразу конфисковали, колхозной конторой сделали. А отец с матерью с нуля жизнь начали, из сил выбивались, вывозя на лошадях тяжёлые брёвна. Из этих брёвен клети делали и по реке Усте сплавляли. А когда участок закрыли, перевели их в Устанский леспромхоз на работу. Какое-то время пришлось жить в Безбородове на съёмной квартире, потом дали комнату в п. Уста в леспромхозовском бараке. Виктор Михайлович и сейчас помнит эту маленькую комнату в Усте. А перед войной они здесь дом купили. В 1940 году в посёлке построили новую школу. Год в ней Виктор проучился, потом началась война, и школу отдали под госпиталь для раненых, разбросав учеников по ближайшим деревенским школам…

Война. Эвакогоспиталь

Вроде, так давно это было, а забыть всё равно невозможно, как вместе с одноклассниками Виктор Михайлович вместо уроков в Михайлове лён теребил, в Ломах овёс серпами жал, в Шерстнихе цепами зерно обмолачивал. Работники из подростков не больно праские были, но других в колхозе не было. На работу шли с радостью, потому что дома есть было нечего, а там кормили. Лозунг «Всё для фронта, всё для Победы!» тогда всех касался. В школе на фронт посылки собирали. Девчонки для солдат вязали варежки, шили кисеты да платочки.

Отца назначили руководить школой ФЗО, которая на Красном Яру была. А осенью отправили в Горький на окопы. Ему уже 52 года было. Дали ему бригаду лесорубов, с которой он и там ставил трудовые рекорды. Жили в землянках, в сентябре уехали, а домой только в конце января вернулись. В школе ФЗО, где раньше лучковыми пилами лес валить учили, стал Михаил Севастьянович новое дело осваивать. Железнодорожные шпалы делали, лафеты к боевым самолётам, приклады для винтовок и автоматов. Приклады эти в Тулу отправляли вагонами. Шпалорезка день и ночь работала, никогда не затухал приводящий пилу в движение паровой локомобиль. Тяжеленные шпалы длинной 270 сантиметров в вагоны в основном женщины да подростки укладывали. Горбыль тоже на фронт отправляли для укрепления окопов и блиндажей. Вместе с отцом и матерью он его в вагоны грузил. Работали много, а ели мало. Голодно было. Родители козу купили, с молочком легче выживать стало. Чтобы сена на козу запасти, нужно было два стога осоки по низинам накосить – один себе, второй – колхозу.

Хлеба не ели досыта, и он даже по ночам снился. А однажды Виктор увидел много хлеба, который валялся на полу вагонов и на земле. Это было в марте 1943 года. В Усту прибыл эшелон. Железнодорожный вокзал оцепили, к поезду никого не подпускали. Но любопытные мальчишки смотрели издалека, как открывали вагоны, в которых на нарах лежали вражеские солдаты. Много их было и на полу, раненых, стонущих, живых и мёртвых. Прямо на перроне их и сортировали. Тифозных, дизентерийных, грязных, покрытых вшами укладывали на носилки, мёртвых оттаскивали в сторону. А мальчишки во все глаза смотрели на разбросанные по всему вагону буханки хлеба. Подошёл конвоир. «Ребята, уйдите, здесь всё заразно, – сказал он. – Не только есть, даже дотрагиваться нельзя ни до мерзких фашистов, ни до их жрачки!» Ребята не только отошли, но и старались держаться от эвакогоспиталя подальше. Хотя, какое подальше! Колючая проволока заграждения проходила у Макаровых прямо по огороду. Вагон тот с ранеными пленными трое суток разгружали. Потом практически каждый день стали приходить другие вагоны. Какой-то старик вывозил трупы на лошади. На окраине Усты были выкопаны большие ямы, в которые сбрасывали тела, пересыпая их хлорной известью, чтобы не распространялась зараза.

Вспомнил Виктор Михайлович, как однажды мама принесла немецкие сапоги, найденные у забора эвакогоспиталя. Сутки их в горячей печи держала. Потом со щёлоком тщательно мыла и снова – в печь. В этих сапогах он и ходил до самого конца войны, другой-то обувки, кроме лаптей, не было. Сестру свою вспомнил, Валентину. Валя в медучилище училась, её на фронт недоучкой забрали. Раненых с поля боя она вытаскивала, а в 1943-м по беременности вернулась домой. Жениха убили, ребёночка не выносила. Пошла работать в военный госпиталь в Киселихе. Там в неё раненый капитан влюбился, замуж за него вышла, уехали с ним в Херсон…

Виктор семь классов окончил и от леспромхоза послали его на шофёра учиться. Права получил, а работать не на чем – две машины всего тогда было на весь леспромхоз: ЗИС-21 да военная полуторка с единственной фарой. Только после войны три машины в леспромхоз прислали лес вывозить. Его посадили за баранку ЗИС-50. За ударную работу на вывозке леса Виктор тогда свою первую Почётную грамоту от областного обкома комсомола получил. В 1949 году ушёл в армию. Выучился на стрелка-радиста самолёта. Четыре года в авиации служил. В 1953 году участвовал в военных действиях в Корее. Его экипаж был направлен на спецзадание. Сколько тогда наших лётчиков в цинковых гробах привезли! А стрелок-радист Макаров живым вернулся.

В декабре 1953 года получили приказ лететь в Польшу. Один из девяти самолётов Ил-28 по пути потерялся. Аварийная посадка произошла где-то в поле, при столкновении с землёй самолёт разломился на три части. Но выучка у экипажа была такая, что никто не погиб. Впрочем, армия была не самым тяжёлым периодом в жизни Виктора Михайловича. Настоящие испытания начались потом, когда четыре месяца его в Уренской милиции мурыжили, отказываясь паспорт выдавать. Без паспорта он мог работать только в колхозе, но ему в родной леспромхоз вернуться хотелось.

… За окнами постепенно темнеет. Подходит к концу ещё один прожитый день… Длинный, как сама жизнь.

Татьяна Журавлёва.

Фото автора, из семейного архива В.М. Макарова и открытых интернет-источников