Планета под названием Ямал

Продолжение.

Форпост России на Оби

В один из дней я отправилась в Обдорский острог, стоящий на откосе реки Полуй, который и положил начало современному Салехарду. Острог был заложен казаками в конце XVI века и был одним из первых русских поселений, основанных на территории Сибири. В 1635 году острог был переименован в Обдорскую заставу – форпост России на Оби. Обдорская крепость должна была защищать земли от нападений врага и контролировать торговые пути в легендарную Мангазею, первый русский заполярный город в Сибири.

Теперь Обдорский острог – это современный историко-культурный комплекс, повторяющий облик древней крепости, который построен по старинной технологии без единого гвоздя. Его ещё можно назвать музеем под открытым небом. Территория острога огорожена частоколом, как и во времена освоения Сибири. Внутри – памятник казакам, две сторожевые башни, деревянная церковь с колокольней, кузня, казачий дом. Со смотровой площадки острога открывается чудесный вид на порт и пристань.

Сейчас острог охраняется и контролируется казачьим войском. На его базе регулярно проходят традиционные военно-патриотические кадетские сборы «Обдорская застава». Мальчишки, учащиеся кадетских классов казачьей направленности, с удовольствием живут летом в палатном городке на казарменном положении, постигают военные хитрости и армейскую дисциплину, а по вечерам поют песни у костра.

В течение учебного года мальчишки-кадеты ходят на занятия в кузницу, учатся разжигать горн, правильно нагревать металл, постигают мастерство художественной ковки.

Как мне рассказал кузнец Николай Зайцев, к нему на занятия регулярно ходит мальчик с ДЦП. И хотя родители его и отговаривали от посещения занятий, но спустя всего несколько дней они заметили, как поразительно повзрослел их сын, стал более мужественным, у него окрепли мышцы. Видимо, настолько положительно влияет на дух и тело мужская школа жизни в остроге.

Вновь обретённые святыни

Невдалеке от острога находится дом купца Терентьева – комплекс городской деревянной усадьбы конца XIX века. Комплекс включает в себя жилой дом, амбар. На его примере можно увидеть, как жило купечество в Салехарде в то время. Но самое примечательное в этом доме-музее, по моему мнению, – вновь обретённые иконы. Когда осенью 2014 года дом-усадьбу начали реставрировать, то обнаружили 3 большие доски, замурованные в стенах дома. Оказалось, что это иконы, приколоченные ликом к стене и обращённые на храм Петра и Павла, расположенный в нескольких метрах от дома. Таким образом бывшие хозяева усадьбы хотели спасти святыни от уничтожения.

Иконы были увезены на реставрацию в Тобольск. Их автор неизвестен, год написания – конец XIX века. Два года иконы реставрировали. На иконе Святителя Николая лика практически не было, и восстановить её удалось с большим трудом. Теперь иконы находятся в храме Петра и Павла.

В ожидании северного сияния

В один из дней мои новые знакомые, друзья и соседи Ольги Григорьевны, супруги Ирина и Юрий, по её просьбе устроили нам экскурсию по вечернему Салехарду. Вернее, сначала мы уехали за город в надежде увидеть северное сияние, так как в самом Салехарде увидеть его из-за яркой подсветки зданий и обильного освещения улиц непросто. Мы проехались по столице Ямала, посмотрели парк-музей авиационной техники около аэропорта и во время кратковременных остановок часто задирали голову вверх в надежде увидеть северное сияние. Но увы... В тот вечер его не было. Видимо, не судьба.

Но вечер не пропал даром. Мне удалось побывать на ледяной переправе через Обь. Переправа шириной почти два километра – основная артерия, не считая аэропорта, которую ямальцы называют воротами в «большой мир». Она соединяет Салехард с материком. Летом ледяную переправу заменяет паром. А в период межсезонья город оказывается отрезанным от большой земли. До ближайшего города Лабытнанги, где есть железнодорожная станция, можно добраться только на вертолёте или на вездеходах на воздушной подушке. Кстати, в период межсезонья, когда «тормозит» налаженная система снабжения, цены на продукты и товары в магазинах Салехарда подскакивают в разы.

Жизнь на вечной мерзлоте

Во время нашей вечерней экскурсии я обратила внимание на то, что в Салехарде уделяется большое внимание уличному освещению. Видимо, здесь дело тоже в световом и цветовом голоде, поэтому все дома в городе раскрашены в яркие весёлые цвета: жёлтый, голубой, красный. А торцы многоэтажных зданий украшены яркими сюжетными картинами.

Все дома в Салехарде построены на сваях. Первые этажи обычно находятся на том месте, где у нас – вторые. Перед началом строительства бетонные сваи забивают в вечную мерзлоту, на какое-то время их оставляют в покое, а потом начинается строительство дома. Причём, между землёй и зданием должно остаться пустое пространство для естественной вентиляции, которая сохранит от оттаивания вечную мерзлоту, тем самым спасёт будущее здание от оседания и деформации.

Наряду с современными многоэтажками в Салехарде есть брусковые и щитовые бараки. Люди живут в них по многу лет без удобств. Некоторые бараки «гуляют» волной. Это так играет с ними вечная мерзлота. Правда, в последние годы салехардцев из таких бараков расселяют по программе переселения из ветхого жилья.

Есть в Салехарде ещё один вид жилья – балок, с ударением на втором слоге. Балок – это временное жильё небольших размеров. Он может быть добротным, а может напоминать старую лачужку, железнодорожный вагон или цистерну, переделанную под жильё.

В Салехарде я познакомилась с женщиной, которая более пяти лет назад с мужем и двумя сыновьями приехала сюда на заработки, оставив в Омске трёхкомнатную квартиру и зарплату в 12 тысяч рублей. Они купили временный балок за 300 тысяч рублей, устроились на работу. Балок отремонтировали, сделали современный санузел, подключили интернет, даже установили душевую кабину. Балок у них просторный, обставленный современной мебелью. Правда, потолок низковат и пол кривоват, но на это они не обращают внимания.

Условия жизни и работы эту семью устраивают. Особенно нравится длинный отпуск. Уже ранней весной на летний период раскупаются билеты на самолёты, и летом город будто вымирает. «Пока есть силы – будем жить и работать на Ямале», – сказала моя новая знакомая. Но не каждый может здесь закрепиться надолго. Нужно учитывать влияние сурового климата на организм.

Двери в балки хозяева практически не закрывают, как было в добрые старые времена в российских деревнях, или держат ключ под ковриком. Несколько раз в неделю специальная служба развозит чистую воду. Водопровода в микрорайоне нет, и в каждом балке стоят огромные ёмкости. Водовозы заходят в балок, наполняют ёмкости, потом переезжают к следующему.

Примерно так же организовано снабжение жителей баллонным газом в старом, не газифицированном жилом фонде Салехарда. Работники газовой службы просто оставляют баллон возле подъезда или входной двери. Хозяева придут с работы – заберут.

Особенность салехардцев держать двери открытыми, меня, конечно, поразила! Прямо коммунизм какой-то! Мои новые знакомые объяснили, что Салехард, хоть и областной центр, но тихий и спокойный. Здесь без проблем можно поздним вечером пешком дойти до дома, не боясь, что станешь жертвой какого-нибудь грабителя или маньяка. Здесь без страха можно отпускать детей гулять на улицу без присмотра взрослых.

Видимо, северяне – особенные люди. У них суровая погода, тяжёлая работа, но обострённое чувство ответственности, человечности, душевности, внимания и сострадания. Салехардцы, с которыми мне посчастливилось познакомиться, поразили своей искренностью, открытостью. А что касается коренного населения Ямала, с которыми мне довелось встретиться, то создалось впечатление, что они непосредственные и наивные, как дети. Они не испорчены нашей современной корыстной жизнью, когда всем правят деньги, так как живут в полной гармонии с природой.

Встреча с коллегами

В один из дней моего пребывания в Салехарде я встретилась с коллегами-журналистами окружной газеты «Красный север» и местного телевидения. Встреча была очень душевной и радушной. Коллеги внимательно выслушали информацию о работе редакции «Уренские вести», по достоинству её оценили, с теплотой назвали нашу газету доброй «районкой», поделились своим опытом работы. Разобрали они и все номера нашей газеты, которые я привезла с собой, для дальнейшего чтения на досуге. Видеоролик с рассказом о работе нашей редакции над проектами даже показали в вечерних новостях по местному телевидению.

А сотрудники редакции журнала «Северяне» за несколько дней общения вообще стали для меня чуть ли не родными людьми. Кстати, нижегородцы добрались и сюда. В редакции газеты «Красный север» два заместителя главного редактора родом из нашей Нижегородской области.

Аксарка

В этом небольшом посёлке, который находится на правом берегу Оби в 52 километрах от Салехарда, нам пришлось провести два дня подряд. Впервые я оказалась на таком приличном расстоянии от областного центра и всю дорогу наслаждалась прекрасными видами. За окном автомобиля мелькала лесотундра с маленькими кривыми карликовыми берёзками да реденькими ёлочками. Да, они конечно, не чета нашим раскидистым пушистым красавицам, но ведь растут они на вечной мерзлоте и каждый день борются с ней за выживание. Когда местами деревья заканчивались, взору открывалось ровное, без конца и без края, пространство тундры. Даже показалось, что здесь небо сливается с землёй.

И вот мы в Аксарке. В посёлке есть рыбозавод, интернат для детей оленеводов «Аист», пристань. В этот день в культурном центре народов Севера проходило совещание оленеводов. До начала совещания мы успели купить очень вкусный хлеб из местной пекарни и зайти в краеведческий музей, расположенный в небольшом, но уютном здании.

Одна часть здания музея выстроена в виде чума. Большую часть фондов музея составляет этнографическая коллекция, демонстрирующая культуру и быт коренных малочисленных народов Крайнего Севера. Одна из экспозиций музея называется «Заложники политической системы». Дело в том, что в 30-е годы прошлого века в Аксарку ссылали раскулаченных крестьян. Сначала они жили в землянках, потом стали строить бараки. В экспозиции музея очень реалистично воссоздана одна из таких землянок.

Рабочая встреча-совещание руководителей района с оленеводами напоминала наш День работников сельского хозяйства. Оленеводы задавали различные вопросы представителям власти, просили поддержки в решении волнующих их вопросов, награждались передовики отрасли. На совещание оленеводы приходили целыми семьями, даже с малыми детьми в переносных люльках. Ради праздника они приезжают в посёлок из далёкой тундры.

День оленевода в Аксарке

После праздника в Салехарде День оленевода кочует по районам Ямала. На следующий день после совещания он состоялся в Аксарке на Оби. На момент проведения праздника толщина льда на реке была более 2,5 метра. Ширина же замёрзшей матушки-Оби просто потрясла! Стоя на крутом берегу реки, другой берег я увидела в виде узкой тёмной полоски где-то вдалеке, у самой линии горизонта.

Северяне с благоговением относятся к Оби, самой длинной реке в России и основной транспортной магистрали в Западной Сибири. И уж если замёрзшая река произвела такое впечатление, представляете, какая она полноводная летом?! И штормы на ней бывают совсем не шуточные. Как говорят ямальцы: «Обь шутить не любит».

Расчищенный лёд на Оби напоминал гладкий каток. Сапоги со стёртыми протекторами на льду меня держали плохо. Заметила, что многие гости праздника тоже скользили на льду и передвигались по нему мелкими шажками и перебежками. Хорошо себя чувствовал только тот, кто был одет в национальную обувь, – кисы и пимы, вот они на льду держали крепко.

В тот день был сильный штормовой ветер. В какой-то момент меня просто понесло ветром по льду. «Всё, смерть моя пришла. Сейчас разобьюсь», – мелькнуло в голове. Но на пути подвернулась твёрдо стоявшая на ногах девушка-неночка. Я ухватилась за неё мёртвой хваткой, отдышалась, извинилась и, когда стих порыв ветра, поскользила дальше.

Как и в Салехарде, гости праздника могли заходить в любой установленный на реке чум, где хозяева бесплатно угощали всех супом из оленины, отварными куропатками, копчёной олениной, малосольным щокуром (вид сиговых рыб). Продрогнув на ветру, мы не отказали себе в удовольствии посидеть в тёплом чуме, который показался тёплым раем на холодном льду величавой Оби.

Замёрзнуть в чуме просто невозможно. Ведь он устроен так, чтобы можно было жить в суровых условиях Крайнего Севера. Специальные шесты покрываются полотнищами (нюками) из оленьих шкур в два слоя. Внутренний накладывают шерстью внутрь, верхний – шерстью наружу. Для покрытия одного чума требуются шкуры примерно 75 оленей. Внутри чума на снег укладывают циновки из веток, затем деревянные щитовые полы, а на них тоже два слоя шкур. Один слой мехом к земле, второй – мехом внутрь жилища. В чуме могут разместиться до 20 человек. Посередине чума устанавливается небольшая железная печка-буржуйка, на которой готовится еда. Дым от неё уходит в отверстие наверху чума. Дрова для буржуйки оленеводы возят с собой. Во время каслания (перемещения с пастбища на пастбище) они возят с собой и бочки с топливом для снегоходов, и генераторы, и мини-электростанции. Так что освещаются чумы электричеством.

Отогревшись, мы опять вышли на лёд Оби, чтобы посмотреть соревнования по национальной борьбе и гонки на оленьих упряжках. Правда, в Аксарке женщины не принимали в них участие.

Татьяна ПРУСАКОВА.

Фото автора и Ольги Лобызовой.

Окончание следует.