Соловецкие узники

В Белом море на самом севере России лежит Соловецкий архипелаг – это шесть крупных и десятки мелких островов. Соловки – самый крупный остров архипелага, на котором в XV веке преподобные Савватий и Герман основали монастырскую обитель. На протяжении столетий Соловецкий монастырь был один из духовных центров России. А в годы становления и укрепления советской власти Спасо-Преображенский Соловецкий монастырь стал местом трагическим, поскольку с 1923 по 1939 год на Соловецкие острова ссылались без вины виноватые: не отрёкшиеся от Бога священники и политзаключённые. Расположенные здесь лагеря особого назначения именовались аббревиатурой СЛОН.

Узниками Соловецких островов, затерянных в холодных водах Белого моря, стали и наши земляки: Владимир Успенский, Иван Иванов (Уренский царь), Ольга Кочугова, на долю которых выпал мученический подвиг за веру и справедливость.

Протоиерей церкви Трёх Святителей Владимир Кузьмич Успенский (1873 – 1923 гг.), который оставил о себе добрый след не только как духовный пастырь, но и как просветитель, основавший первую в Урене библиотеку и общество трезвости, на Соловки был сослан после подавления крестьянского мятежа в Урене. Батюшка, пользующийся непререкаемым авторитетом у большинства населения, встал на сторону крестьян, открыто выступая против грабительского изъятия хлеба. Данных о времени, проведённом им на Соловках, не осталось. Известно только, что Владимир Успенский умер на уренской земле и был похоронен у стены храма Трёх Святителей при большом стечении народа. Благодарная народная память сохранила этот факт, благодаря чему спустя почти сто лет у возрождённой церкви были установлены надгробие и крест.

Иван Нестерович Иванов, оставшийся в народной памяти как Уренский царь, был сослан на Соловки в 1920 году также после подавления Уренского восстания, возглавлять которое его избрали взбунтовавшиеся крестьяне. В повести одного из узников Соловецких лагерей Бориса Ширяева «Неугасимая лампада» есть незабываемый образ мужицкого царя Петра Алексеевича, прототипом которого стал Иван Нестерович Иванов, отбывавший вместе с ним наказание. Вот как описывает Ширяев уренского мужицкого царя. «Осанистой поступью выходит Пётр Алексеевич и подлинным русским богатырём плавно, величавой поступью идёт… мерно вздымается богатырская грудь под растёгнутой в вороте рубахой, на тёмной жилистой шее – медный старинный крест. Долгую, как у апостола Павла на древних иконах, бороду чуть относит ветром к плечу. Страстотерпцем-трудником русским ступает он по святой соловецкой земле, идёт сквозь дикие тёмные дебри к студёному покою полуночного Белого моря». Повесть «Неугасимая лампада» писалась в лагере в условиях тотального контроля. В ней судьба Уренского царя трагическая – он умирает от тифа на Соловках. Однако есть и другие свидетельства, согласно которым Иван Нестерович всё-таки выжил, но в Урень уже не вернулся и на связь с родственниками никогда не выходил.

Как знак особой Божьей милости воспринимала своё десятилетнее заключение на Соловках жительница Уреня Ольга Васильевна Кочугова, сосланная в лагерь за свою преданность старообрядческой вере. В 1917 году она вступила в конфликт с красноармейцами, которые рвали гвоздики на клумбе у её дома и вплетали их в гривы своих коней. Это стало поводом для гонений, которых Ольга могла избежать благодаря вступившемуся за неё красноармейцу, предложившему ей взять его фамилию. Но девушка сделала другой выбор. Что интересно, на Соловках, будучи заключённой, она продолжала заниматься любимым делом – выращивала в оранжерее цветы и даже получила благодарность от наркома земледелия селекционера Н.И. Вавилова за достигнутые успехи в разведении роз. Ей была предоставлена возможность досрочного освобождения при условии отречения от своих религиозных взглядов. Однако ответ Ольги Васильевны был однозначным: «Бог есть. Он помогает мне жить». Вернувшись после 10 лет заключения, она стала жить в крохотной комнате, выделенной ей в конфискованном властями двухэтажном родительском доме, стоявшем рядом с храмом Трёх Святителей. Умерла Ольга Васильевна в Урене в 1953 году на лавочке у молельного дома после праздничной службы. Похоронена на центральном кладбище.

Имена соловецких мучеников не забыты на уренской земле. С годами не угас интерес к их судьбам. Путешествие на Соловки совершили наши земляки С.Н. Хлопушин и Б.П. Кайнов. Знакомясь с таинственной историей архипелага, они пешком обошли святую землю. Сергей Николаевич Хлопушин рассказывал: «Невозможно передать ощущение боли души, когда ты стоишь посреди развалин и слушаешь рассказ экскурсовода о жизни заключённых. За 20 лет существования лагеря 43 тысячи заключённых погибли. Видел Секирную гору – самое страшное место лагеря, куда попадали узники, не выработавшие норму по лесозаготовкам – 10 брёвен в день, за побеги, контрреволюционные призывы и прочие провинности».

В 90-е годы на Соловках нашли письма заключённых. Они писали их родным, надеялись, что почта доставит их на родину, но эти письма лагерное начальство никуда не отправляло.

Борис Петрович Кайнов вспоминает: «Удивляет монастырь всем. Некоторые валуны в стенах монастыря достигают 13 метров. Удивительно, как монахи могли их передвигать при строительстве?! До сих пор неразгаданной загадкой остаётся отопительная система монастыря. Сложно воспринимать два образа Соловков – светлый, духовный, насчитывающий шесть веков монастырской истории, и страшный, кровавый, лагерный».

День памяти жертв политических репрессий – это не только повод вспомнить о людях, ставших жертвами политического раскола, но и возможность извлечь уроки из фактов истории. Судьбы наших земляков, прошедших через горнило Соловецких лагерей, свидетельствуют, что даже в нечеловеческих условиях можно оставаться человеком, несущим свет, хранящим в себе образ Божий.

Мария Комарова.

Фото из открытых интернет-источников