Планета под названием Ямал

Не удивляйтесь, дорогие читатели, увидев зимние снимки в разгар лета на страницах нашей газеты. На Ямале даже в июне бывают снегопады. Зима здесь длится более полугода. Широченная матушка Обь, красавица Обь, как любя называют её ямальцы, вскрывается ото льда в конце мая – начале июня. Кстати, ледоход на Оби в этом году начался после 20 мая. В северном районе полуострова, в посёлке Харасавэй, рядом с которым сейчас начались разработки крупнейшего газового месторождения, в первую декаду мая ещё стоят большие сугробы, и местные ребятишки вовсю катаются на лыжах. Это про здешние места говорят, мол, 9 месяцев – зима, а остальное – лето.

Но лето на Ямале всё же есть. Короткое, северное, но всё-таки лето. Сами ямальцы говорят так: «Июнь у нас – ещё не лето, август – уже не лето». Полярная ночь в самых северных районах Ямала длится 40 дней, а полярный день продолжается с 7 июня по 7 июля. В это время солнце совсем не опускается за горизонт.

Но обо всём по порядку...

Два года назад я познакомилась с замечательной женщиной родом из Дзержинска Ольгой Григорьевной Лобызовой, которая уже более 30 лет живёт в Салехарде. Сейчас она работает главным редактором журнала «Северяне». Прошлым летом при нашей встрече она пригласила меня к себе на Ямал на День оленевода.

Прошла зима, почти половина весны, праздник приближался, и нужно было принимать решение. Честно говоря, было страшновато. Крайний Север, дальняя дорога, незнакомые люди, другой климат. Но я рискнула, взяла билеты и в радостном предвкушении от встречи с Арктикой, неизведанным для меня краем, села в самолёт.

Спустя два часа после вылета из аэропорта Шереметьево под крылом самолёта выплыли величественные, покрытые снегом горные вершины Приполярного Урала. Ещё час полёта, и наш Sukhoi Superjet пошёл на посадку. За иллюминатором мелькнул большой город, показалась лесотундра с редкими елями, кривыми карликовыми берёзками, и вот уже лайнер бежит по взлётной полосе.

Знакомство с севером

Столица Ямала встретила чистейшим снегом и ярчайшим солнцем. После шумного и суетного столичного Шереметьева аэропорт в Салехарде, где помимо нашего стояли только ещё один лайнер да вертолёт, показался очень тихим и спокойным. По дороге из аэропорта я только успевала поворачивать голову направо и налево, изучая северный пейзаж и вслушиваясь в названия объявляемых кондуктором остановок: «Ангальский мыс», «Промзона», «Улица Арктическая». Кстати, потом я узнала, что Ангальский мыс – это священное место, расположенное на мысе, образованном при слиянии рек Обь и Полуй.

Знакомство с Ямалом продолжилось в тот же вечер. Спустя всего несколько часов мы уже были на приёме в музейно-выставочном комплексе им. Шемановского, где молодой художник российского происхождения Алекс Долль представил свой проект «Цветы. Впечатления». Это был подарок швейцарско-лихтенштейнской делегации, которая находилась в Салехарде с международной культурной миссией. С некоторыми представителями делегации и самим Алексом мне довелось познакомиться ещё в самолёте.

После приёма с большим удовольствием прошлась по экспозициям музея, где всё было наполнено неповторимым северным колоритом. В первую очередь осмотрела муляжи мамонтёнков Маши и Любы, один из которых был найден в 1988 году, второй – в 2009-м. Осмотрела останки, кости, зубы мамонтов, поразившись размерами этих вымерших много веков назад животных.

В давние времена Ямал был краем уникальных животных – мамонтов. Недаром одной из ярких достопримечательностей столицы полуострова является статуя мамонта, расположенная на месте речной переправы, которая соединяет Салехард и Лабытнанги, и где много-много лет назад находилось, по мнению учёных, поселение мамонтов. Команда художников, работавшая над созданием скульптуры мамонта, назвала его в шутку Митей. На Новый год на Митю обязательно надевают праздничную попонку.

В музее за бронированной дверью, в комнате с особым микроклиматом, хранится хорошо сохранившаяся мумия человека, временем захоронения которой значится конец лета 1282 года. Но это ещё что! В фондах музея есть маленькая скульптура человека, сделанная из рога и найденная в святилище Усть-Полуй. Учёные определили, что она сделана в I веке до нашей эры. Это доказывает, что на территории полуострова люди жили ещё с неведомо дальних времён. В общем, всего увиденного в музее и поразившего меня просто не перечислить. Это надо увидеть! Кстати, в музейно-выставочном комплексе им. Шемановского что ни сотрудник музея, то кандидат наук, обладающий такими обширными энциклопедическими знаниями об истории полуострова, что диву даёшься.

И вот день подошёл к концу. Сутки оказались очень длинными, насыщенными и бессонными. Поздним вечером, а время в Салехарде обгоняет московское на два часа, отведав супа из оленины, я уснула мёртвым сном.

Главный праздник северян

На следующий день предстояло посетить главный праздник жителей ЯНАО – День оленевода, который с размахом проводится на скованной льдом реке Полябта и ради которого я и прилетела на Крайний Север.

Спускаясь к набережной, ощутила что-то необычное, но не сразу поняла, что именно. Потом догадалась – воздух! Какой-то особенный, северный, чистый, с едва уловимым ароматом фруктов, как мне показалось. Кстати, через несколько дней, пройдя акклиматизацию, я уже не замечала необычного привкуса воздуха. Яркое солнце до боли резало глаза, поэтому в ясные дни здесь практически все надевают солнцезащитные очки.

Попетляв между многоэтажек мы оказались на набережной, где взору открылся ряд ненецких чумов, торговые палатки, множество народа, среди которых было полно иностранных туристов и журналистов. И, конечно, – олени. Их на празднике было, наверное, не меньше, чем людей. В стороне от чумов слышался рёв техники – там проходил чемпионат России по кроссу на снегоходах.

День оленевода в Салехарде напоминал наш День города. Здесь тоже выступали творческие коллективы, торговые ряды поражали дарами Ямала – замороженной морошкой, двухметровыми щуками, куропатками, изделиями из дерева, шкурами лис и многими другими экзотическими товарами.

Всех желающих на празднике бесплатно угощали ухой из белорыбицы, сваренной в походных кухнях. Проведя более четырёх часов на свежем воздухе, мы нагуляли зверский аппетит и с большим удовольствием съели по порции ухи, щедро посыпанной свежей зеленью. Показалось, что ничего вкуснее я в своей жизни не ела. Кроме того, гостям можно было заходить в любой чум, где их ждал горячий чай со сладостями. Также в программе праздника были семейный конкурс по приготовлению строганины, соревнования по национальным видам спорта: метание тынзяна на хорей, перетягивание палки, прыжки через нарты, конкурс национальной одежды.

Ягушка, малица и гусь

О национальной одежде коренных жителей Севера хочется сказать отдельно. Она поразила своей красотой, неповторимостью и самобытностью. На празднике всё коренное население Ямала было в национальной одежде. Здесь что ни костюм – то шедевр. Ягушки – так называется женская верхняя одежда из оленьих шкур – были украшены бисером, тканевым и меховым орнаментами. Некоторые умелицы даже украсили свои шубы колокольчиками. Не шубы, а настоящие произведения швейного искусства! За всей этой красотой стоит кропотливый ручной труд. Одежда из шкур шьётся либо прочнейшими нитками, либо оленьими сухожилиями, которых хватает на стежок длиной 5-6 сантиметров. Только представьте, сколько раз женщине пришлось заправлять сухожилие в иголку, чтобы сшить одну ягушку?!

А платья тундровички шьют в пол из блестящей, как парча, ткани, украшая их контрастным кружевом. Видимо, здесь играют свою роль полярная ночь, короткий световой день и так называемый цветовой голод. Мне удалось подсмотреть, как на Дне оленевода две женщины-неночки с большим интересом выбирали у заезжего коробейника ткань, тесьму и другие швейные мелочи, видимо, для пошива себе обнов.

Мужская одежда ненцев и хантов не такая нарядная и более практичная. Поверх меховой малицы для защиты её от грязи, солнца и сырости надевается суконная маличная рубаха – гусь. Поразила меня шикарная меховая обувь северян: сшитая из лап оленей и высотой почти до бедра, она отлично сохраняет тепло и не скользит на льду или снежном насте. Национальные меховые кисы (пимы) щедро украшаются орнаментом, бисером, разноцветными кисточками из пряжи.

Арктические амазонки

И вот наступил самый кульминационный момент праздника – гонки на оленьих упряжках, где за главный приз, новенький снегоход, боролись мужчины. Гонки – зрелище захватывающее! Олени – довольно пугливые животные, они не всегда слушались своих хозяев и бежали туда, куда нужно. Запросто могли развернуться в обратную сторону, сбросить каюра, столк-нуться и перепутаться с упряжкой соперника. По этой причине некоторые участники гонок теряли время, баллы, а некоторые и сходили с дистанции. Но восторгу зрителей от увиденного не было предела, создалось впечатление, что посмотреть на оленьи гонки собрался весь Салехард!

Потом наступило время гонок среди женщин. Арктические амазонки – так красиво называют женщин-тундровичек коллеги-журналисты на Ямале. Поражаешься, видя, как ловко женщина может управлять упряжкой, удерживаться на нарте, которую несут олени на бешеной скорости.

Чумработницы – так официально согласно штатному расписанию называют женщин-тундровичек. А ещё они хозяйки чума, оленеводки и просто красавицы со своей самобытной красотой. Без женщин жить нельзя на свете, а в тундре тем более. Кто кроме женщины будет готовить еду большой семье оленеводов, воспитывать детей (а их семьи, как правило, многодетны), шить на всех одежду, обувь, ставить и убирать чум, собирать грибы, ягоды, травы и сушить и заготавливать эти дары природы на долгую-долгую зиму? Так что из всего этого становится ясно, насколько велика роль женщины-тундровички в жизни оленевода. Кроме того, женщины здесь лихо водят снегоходы.

Теперь оленеводы передвигаются не только на оленях, но и на снегоходах. Технический прогресс дошёл и до далёкой тундры. В некоторых чумах можно увидеть плазменный телевизор, а на чуме укреплённую спутниковую тарелку.

Ямальская сберкнижка

Поголовье северных оленей на полуострове – самое большое в России. Оказывается, 93% домохозяйств, то есть оленеводческих семей, независимы, кочуют по тундре по своему усмотрению, и только 7% домохозяйств трудятся на предприятиях и их деятельность регулируется государством. Специалисты отмечают, о чём было сказано на одном из совещаний с оленеводами, где мне довелось побывать, что сейчас уже ощущается недостаток привычной кормовой базы для самого многочисленного в мире стада северных оленей. Тундра оленями попросту переполнена. Чтобы как-то скорректировать эту ситуацию, оленеводам предлагают частично переходить на изгородное содержание животных, объединяться в общины, более активно участвовать в забойных кампаниях.

Но не всегда получается так, как хочется. Как мне объяснили, для коренных жителей Ямала олень – это «сберкнижка». Чем больше оленей, тем больше достаток в семье, тем богаче считается тот или иной оленевод. В продажу и переработку от оленя идёт все: шкура, мясо, рога, копыта.

На Дне оленевода я впервые увидела в таком большом количестве этих красивых, благородных животных. Стало как-то не по себе, когда узнала, что большее число их выращивается на убой. Но что делать, такова жизнь. Весной все олени сбрасывают рога и ходят с костяными мозолями на головах. У тех оленей, которые сбрасывают рога сами, ранки заживают быстрее, а у тех, которым их срезают насильно, ранки кровоточат, болят и затягиваются дольше. Мне довелось увидеть оленей с кровавыми костяными мозолями. Наверное, им было больно, а мне до слёз их было жалко. Я даже попыталась погладить одного. Олень от неожиданности сначала широко раскрыл свои большие влажные глаза, наверное, не привык к ласкам, потом спокойно посмотрел на меня, послушал, что я ему говорю, и попятился в сторону.

Татьяна Прусакова.

Фото автора.

Продолжение следует