Меню
12+

Районная газета «Уренские вести», г. Урень

15.07.2014 13:38 Вторник
Если Вы заметили ошибку в тексте, выделите необходимый фрагмент и нажмите Ctrl Enter. Заранее благодарны!
Выпуск 73 (12780) от 15.07.2014 г.

Сестра милосердия

Автор: А. Синайская
О.И. Колеватова-Синайская – женщина с яркой, необычной судьбой, мужественная, самоотверженная, удивительно милосердная. Начало Первой мировой войны многими россиянами было воспринято как начало второй Отечественной войны, пробудившее всплеск патриотических чувств. Тысячи женщин устремились на краткосрочные курсы сестёр милосердия, стремясь быть полезными своему Отечеству. Очень скоро, надев униформу с красным крестом на белом поле, они начали нести дежурство в госпиталях, колесили по стране в санитарных поездах, вывозивших в тыловые лазареты раненых, оказывали первую медицинскую помощь на поле боя. Около 20 тысяч женщин участвовало в Первой мировой войне. Наравне с мужчинами они несли все тяготы и лишения военной жизни, подвергались смертельной опасности. Каждая десятая из них погибла. В числе этих самоотверженных женщин была и моя бабушка – Ольга Ивановна Колеватова-Синайская (1879 – 1946 гг.).

В жизни мне не дове­лось видеться с нею. Хотя в раннем детстве состоялось наше заочное зна­комство. Тогда тоже шла война, Великая Отечественная. Едва научившись писать, первые свои письма на обрывках бумаги я от­правляла на фронт отцу и ей, чьи фотографии и письма-открытки хранились в нашем семейном альбоме. Из рассказов матери, три года прожившей под одной крышей со свекровью, в моём во­ображении возникал образ жен­щины яркой, необычной судьбы. Даже теперь, став старше своей бабушки, не перестаю удивлять­ся её силе духа и мужеству.

В 1913 году моя бабушка, уже будучи матерью семейства, за­вершила медицинское образо­вание. Обучалась сначала при Казанском университете, за­тем в Москве. Стала дантистом и фельдшером. Так что реше­ние идти на войну для неё, по­следовательницы учения Льва Толстого, было естественным выполнением нравственного и профессионального долга.

Лишь письма помогали сокра­щать расстояния, давали воз­можность быть в курсе жизни сыновей и приёмной дочери- сироты, взятой на воспитание по обыкновению тех лет вместо своей умершей девочки.

«Ваше письмо получила в Пензе», «Я в Самаре, служу в лазарете», «Получили ли мою телеграмму с адресом? Завтра утром уезжаю в командировку в г. Данилов, не знаю, сколько там пробуду», «Уезжала на две не­дели в г. Данилов, теперь пока здесь, пишите скорей». Эти то­ропливые строки с указанием временного места пребывания написаны в первый год войны, во время службы сначала в тыло­вых лазаретах, затем в военно- санитарном поезде. Адресованы они на Кавказ, в город Баку, где жили сыновья вместе с отцом, преподавателем гимназии.

Затем служба проходила в прифронтовых лазаретах Запад­ного фронта. Жизнь в палатках и землянках, с обстрелами и бом­бёжками, с газовыми атаками и эпидемиями тифа. Людские по­тери были огромны. Позже ба­бушка вспоминала, что неодно­кратно от штата сотрудников лазарета оставалось в живых всего несколько человек, кото­рым приходилось работать с не­имоверным напряжением сил. И удивлялась своей везучести.

Удивляет способность бабуш­ки и на расстоянии оставаться близкой своим подрастающим детям. На войне, посреди крови, смертей и страданий, испыты­вая нечеловеческую усталость, хрупкая женщина находит силы вникать в повседневный мир своих детей, заботиться об их развитии. Она обещает сохра­нять для них почтовые марки, на­копить «грошиков», чтобы к лету купить им велосипед, младшему советует не оставлять занятий музыкой, старшему напоминает о журнале «Вокруг света» и даёт совет: «Напиши в Петроград Оле Баранцевой, какую тебе купить книжку».

Наконец возвращение в род­ное село Карпово Варнавинско­го уезда Костромской губернии (ныне Нижегородской области). Встреча с близкими и работа сельским фельдшером. Бесцен­ный опыт военных лет сделал её универсальным лекарем, к тому же, единственным на всю округу. В любое время суток к ней обра­щались с хворями и травмами – и она спешила на помощь.

Ольга Ивановна пользовалась уважением у односельчан, кото­рые, по рассказам моей мамы, её невестки, то и дело остав­ляли на крыльце её дома знаки своей благодарности – лукошко земляники или корзинку грибов. Потом приходилось гадать, кому возвращать корзинки.

В 1925 году с согласия сель­ского схода бабушке разрешили построить небольшой домик на живописном берегу речки Усты взамен отданного для обще­ственных нужд большого роди­тельского дома.

В 1926 году по щедрости души и нерастраченности материн­ских чувств бабушка взяла на воспитание новорождённую де­вочку, названную Татьяной, ко­торой было суждено стать её опорой и надеждой последних лет жизни.

Трагические обстоятельства по разным причинам развели глубоко уважавших друг друга людей: у деда появилась другая семья. Сыновья, окончив лесной техникум, служили в лесниче­ствах района, женились, вышла замуж и стала москвичкой при­ёмная дочь Екатерина. С появле­нием крохотного существа жизнь наполнилась новым смыслом, новыми заботами. Но безоблач­ной оставалась недолго.

В 1932 году от одного из дру­зей стало известно, что сыновья попали в список лиц, подлежа­щих высылке на Север. Обоим пришлось спешно покинуть род­ные места, чтобы затеряться в глухих краях. Их прибежищем стал Коми край.

Громкий стук в дверь в одну из ночей 1937 года разбудил ба­бушку и её 11-летнюю дочь. Но это была не просьба о скорой медицинской помощи. На по­роге застыли сотрудники НКВД, пришедшие с обыском к «врагу народа». Перевернув всё вверх дном, забрав документы, бумаги и всё, что им понравилось, рас­топтав сапогами оставшиеся вещи – фотографии, портреты родителей, книги, они увезли бабушку в Горький. Так почти в 60 лет Ольга Ивановна стала узницей ГУЛАГа. Местом её пре­бывания стал зловещий Карлаг, в северном Казахстане, под Ка­рагандой. Оттуда немногие воз­вращались обратно – так суровы здесь были климат и условия содержания в переполненных, летом в знойных, зимой в про­мерзавших насквозь бараках.

Привыкшая бороться за че­ловеческую жизнь до послед­него, она решила использовать призрачный шанс и для своего спасения. В пути следования к месту заключения незамет­но выбросила в щель теплушки письмо с просьбой к нашедшему опустить его в почтовый ящик. Почти невозможно поверить в то, что письмо, выброшенное на ветер в безлюдной казахской степи, дойдёт до адресата. Но оно дошло. В Сыктывкар, мое­му отцу, сыну Ольги Ивановны. Светлая память тому доброму человеку, казаху-пастуху или обходчику с полустанка, кото­рому бабушка обязана своим спасением. В письме из Кар­лага бабушка сообщала, что определили обвинение в якобы антисоветском высказывании на сельском сходе, на котором она быть не могла по причине нахож­дения в другом селе по вызову больного. Об этом есть запись в книге фельдшерского пункта. В письме же была и подсказка пути её спасения – прошение на имя М.И. Калинина. Отец напи­сал его, а приёмная дочь бабуш­ки, жившая в Москве, принесла письмо на Моховую, в приёмную «всесоюзного старосты». Исвер­шилось невероятное: дело было пересмотрено, арест признан ошибочным – его списали на све­жеразоблачённую «ежовщину».

Вернувшись домой, дав под­писку о неразглашении сведе­ний по пребыванию в лагере, бабушка была немногословна. Близким говорила, что выжить ей помогли профессия медика и чувство нужности людям. В лаге­ре она продолжала лечить, за что ей иногда позволяли покинуть душный барак и постоять рядом с единственным в зоне дерев­цем. В эти мгновения она мыс­ленно уносилась в родное село, к вековым соснам, шумящим над крышей её осиротевшего дома.

Вырвавшись из Карлага и об­ретя свободу, Ольга Ивановна Колеватова вернулась на роди­ну. А получив паспорт, поспе­шила на север – в село Пезмег Корткеросского района, где в семье старшего сына в это вре­мя жила её приёмная дочь Та­тьяна. Радостной и горькой была та встреча. Посёлок Пезмег- База, обезображенный высо­кими заборами и утыканный смотровыми вышками, слишком ярко напоминал пережитое в неволе. Сильно состарившая­ся, измождённая мать и дочь- шестиклассница отправились обратно в своё милое Карпово, где когда-то были счастливы.

Здесь начинался последний период жизни, тоже связанный с войной. Теперь настал её черёд тревожиться о судьбе ушедших на фронт сыновей. Осенью 1942 года пришло известие о гибели старшего сына Бориса. Летом 1945 года состоялась встреча с младшим Ростиславом, закон­чившим войну в Румынии. Во­преки болезням и возрасту, она продолжала трудиться. Платой за труд, как и за труд колхозни­ков, в то время были палочки в книге учёта. Зимой 1946 года беспокоилась, чтобы не пропали её палочки и дочь Татьяна смог­ла окончить педучилище. Уходя из жизни, думать о тех, кто оста­ётся, – удел сильных духом, му­жественных людей.

Была ли награждена сестра милосердия, три года самоот­верженно спасавшая человече­ские жизни на полях сражений Первой мировой войны? Веро­ятно, да, хотя свидетельств это­му не сохранилось.

Летом 1953 года вместе с де­дом я впервые побывала на моги­ле бабушки. С тех пор стараюсь бывать здесь как можно чаще. В селе, где прошла её жизнь, всегда получаю своеобразные подарки из прошлого: то старые фотографии с её дарственными надписями конца XIX века, то от­крытку, датированную началом века ХХ. А совсем недавно полу­чила от человека преклонных лет слова признательности за то, что он «всю войну протопал и всё ещё топчет землю своими нога­ми». Так он в моём лице благо­дарил бабушку: она ему, ещё до Великой Отечественной войны попавшему под колёса трактора, спасла ноги.

Нет на свете почти никого из тех, о ком идёт речь в этом по­вествовании. Но живут на земле Коми, которую считают своей родиной, их внуки, правнуки, праправнуки. Хочется, чтобы достойно прожитая жизнь пред­ков стала для них нравственным ориентиром. Чтобы в ней чер­пали они силы для преодоления жизненных трудностей.

А. Синайская,

г. Сыктывкар

Здравствуйте! Направляю вам материалы в рубрику «К 100-летию Первой мировой войны» об участнице этой войны из нашего древнего, красивого и любимого села Карпова – Ольге Ивановне Колеватовой-Синайской. Надеюсь, что они вам пригодятся.

И ещё. У меня есть предложение. В честь та­кого уникального юбилея – 100-летия с начала Первой мировой войны – неплохо бы отме­тить памятной доской эту скромную, с необыкновенной судьбой жительницу села Карпо­ва – Ольгу Ивановну Колеватову-Синайскую. Направляю эту статью в вашу газету, чтобы напомнить землякам об этой удивительной женщине. Сама я живу в Сыктывкаре. С род­ственниками постоянно поддерживаю связь. Дед Аиды Ростиславовны Синайской, автора статьи, и моя бабушка – родные брат и се­стра, уроженцы села Карпова. 

Добавить комментарий

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные и авторизованные пользователи.

135